Жалоба
о нарушении права осужденного на переписку

Мы, Романова Лариса Валерьевна, Акименков Владимир Георгиевич, ведем переписку с осужденным Асташиным Иваном Игоревичем, отбывающим наказание в настоящее время в учреждении ФКУ ИК-15 ОИК-30 ГУФСИН России по Красноярскому краю, г. Норильск. Романовой Л. также оказывается юридическая помощь Асташину - консультации по его просьбам; а Акименковым В. - материальная помощь осужденному и его семье (матери). Мы осведомлены о сути уголовного дела, в связи с которым И. Асташин приговорен к длительному сроку лишения свободы в колонии строгого режима. Мы переживаем за судьбу заключенного, учитывая, что он был арестован практически после окончания средней школы, и почти все инкриминированные деяния совершены Асташиным в несовершеннолетнем возрасте. Мы учитываем и то обстоятельство, что Иван Асташин своими действиями не причинил вреда ни жизни, ни здоровью людей (также и одного человека), но длительный срок проведет среди граждан, осужденных за убийства, изнасилования, нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть по неосторожности и т.п.

Хотелось бы, чтобы руководство ФСИН России также обратило внимание на вышесказанное.

С нашей стороны, вся корреспонденция всегда направлялась Асташину через администрацию исправительного учреждения. Мы не считаем, что в направленной нами корреспонденции содержалось хоть что-то противозаконное либо однозначно, системно и намеренно отрицательно влияющее на личность осужденного.

Однако, не в первый раз, мы отмечаем, что администрация учреждения препятствует Асташину в получении писем, и возможно - в отправлении с его стороны тоже. Так, в декабре 2014 года Асташин обратился к Романовой Л.В. с просьбой представить его интересы в ЕСПЧ либо оказать консультационную помощь в составлении жалобы в ЕСПЧ. Со стороны Романовой ему был направлен ответ в конце (последних числах) декабря 2014 года, на чем до настоящего момента переписка прекратилась. Есть подозрение, что письмо Романовой Асташину вручено не было, либо изъято письмо Асташина в адрес Романовой.

Последний инцидент, по нашему мнению, является особенно возмутительным.
Владимир Акименков 17 декабря 2014 года направил Асташину почтовый пакет с собственным письмом, а также письмами для Асташина от гражданина А. Макарова, проживающего в Швеции, и граждан, проживающих в Львове, Украина; в пакете находились также чистые конверты и писчая бумага. Администрация ИУ вручила Асташину чистые конверты и писчую бумагу, изъяв все письма без каких-либо адекватных пояснений.

Согласно ч. 1 ст. 91 УИК РФ, осужденные к лишению свободы имеют право на переписку без ограничений, но подлежащую цензуре со стороны администрации исправительного учреждения. К сожалению, УИК РФ (ст. 91) и ПВР ИУ № 205 (пар. ХII) не содержат императивов относительно сведений, которые не подлежат передаче в текстах осужденному либо от него. При этом, особое регулирование переписки осужденных допускается только в том случае, если она происходит с другими арестованными или заключенными. В отношении всех остальных абонентов, включая иностранных граждан, либо граждан РФ, проживающих за пределами страны - закон никаких ограничений на переписку не предусматривает.

Смысл ряда норм уголовно-исполнительного законодательства вполне определенно указывает, к каким сведениям доступ осужденного может быть ограничен администрацией исправительного учреждения.

Так, в ч. 2 ст. 91 УИК РФ содержится положение о контроле переписки между защитником осужденного и осужденным в случае, если содержащиеся в переписке сведения направлены на инициирование, планирование или организацию преступлений и вовлечение в них иных лиц. В ч. 2 ст. 95 содержится положение о том, что осужденным запрещено получать литературу, пропагандирующую войну, разжигание национальной или религиозной ненависти, культ насилия или жестокости, издания порнографического характера.

Таким образом, законодатель очертил круг «запретных» тем для осужденных, которые не должны материализовываться в текстах. Изъятие подобных текстов администрацией ИУ должно сопровождаться совершенно определенным разъяснением его конкретной и реальной (а не иллюзорной) причины со ссылкой на императивы закона.

Изъятые письма из поступившего пакета от Акименкова В., таких «запретных тем» не содержали. В письмах выражалась моральная поддержка Ивану Асташину, оценка общественно-политических и мировоззренческих проблем и вопросов. Письма соответствовали кругу интересов самого Асташина, который не интересуется ни криминальными связями, ни погоней за наживой, - он интересуется тем, что происходит в стране, в мире, теми или иными политическими течениями и философскими изысканиями. Несмотря на молодой возраст, Асташин проявляет высокий интеллект, критическое осмысление всего происходящего вокруг, он грамотно формулирует свои мысли, занимается самообразованием, много читает. Соответствуют ему и абоненты по переписке - это способствует сохранности его личности во избежание социального регресса.

Кажется, учитывая особенности личности Асташина, администрация ИУ также не должна стремиться к регрессированию его личности. Но происходит обратное. По нашему мнению, проблема кроется в неверном понимании сотрудниками ИК-30 одной из целей наказания - исправления заключенных, и методов исправительного воздействия.

Администрация ИУ, вероятно, считает, что если у осужденного отобрать переписку на общественно-значимые темы, тем более переписку «заграничную» - то цели наказания будут достигнуты. На самом деле, кроме формирования мнения и осужденного, и окружающих, о том, что администрация ИК-30 творит произвол - администрация никаких других целей своими действиями не добьется.

Согласно ч. 2 ст. 9 УИК РФ, основными средствами исправления осужденных являются: установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), воспитательная работа, труд, профессиональная подготовка и общественное воздействие.
Изъятие текстов, запрет на которые содержится в самом УИК РФ - является режимным требованием. А вот изъятие текстов, под запрет закона не подпадающих - к какому-либо средству исправительного воздействия отнести невозможно!

Например, такое средство исправления, как воспитательное воздействие (работа), по своему смыслу предполагает некоторую деятельность, воспринимаемую интеллектом заключенного. Изъять и выбросить письма, поступившие заключенному - действие, не воздействующее ни на что. Воздействовать на заключенного может, напротив, путем критического обсуждения с ним тех проблем, которые в письмах подняты. Но для этого собеседникам должен быть известен предмет обсуждения.

В связи с вышеизложенным, убедительно ПРОСИМ:

- организовать проверку обстоятельств изъятия писем, поступивших на имя осужденного Асташина И.И., и при необходимости принять меры реагирования в рамках Вашей компетенции;

- исследовать тексты изъятых писем, и в случае отсутствия в них сведений, ограничения в отношении которых прямо указаны в уголовно-исполнительном законе - вручить указанные письма Асташину И.И.